Рассказы в стиле Дзен. Истина всегда с тобой - Карусаттва Михаил
– Доброе утро, мистер Шайн, – говорил ему Пэдкинс, молодой рассыльный из местной газеты. На своём велосипеде Пэдкинс часто проезжал через парк, чтобы выпить чашечку капучино, который мистер Шайн готовил так вкусно.
– Доброе утро, Пэдкинс. Пожалуйста, ваш капучино, – мистер Шайн уже протягивал ему чашечку свежесваренного ароматного напитка.
– Спасибо, сэр! Ваш капучино возвращает меня к реальности! – Пэдкинс слез с велосипеда, принял кофе и спросил: – Вы уже знаете новость? – Ему не терпелось сообщить мистеру Шайну то, что он успел вычитать из утренних газет.
– Какую новость? – спокойно спросил мистер Шайн, продолжая готовить инструменты для приготовления пирожков.
– Уэйн Старринг всё-таки будет баллотироваться в мэры! – с нескрываемым восторгом выдал Пэдкинс.
– Ну что ж, я рад за него.
– Я рад за всех нас! Наконец-то достойный кандидат!
– Надеюсь.
– Вы будете голосовать, мистер Шайн?
– Не уверен, что смогу прогулять рабочий день.
– Странно, я думал, что вы сам себе начальник.
– Именно поэтому я и не хочу прогуливать.
– Но… как насчёт гражданского долга?
– Вы знаете, Пэдкинс, для большинства людей гражданский долг заключается в том, чтобы проголосовать на выборах. Но по моему глубокому убеждению истинный гражданский долг каждого человека заключается в том, чтобы выполнять свою работу качественно.
– То есть вы считаете, что на выборы ходить не нужно?
– Да нужно, нужно… Я лишь говорю о том, что этого недостаточно. Многие думают, что достаточно сходить на выборы, и дальше от них уже ничего не зависит. Мол, дальше всё зависит от политиков.
– Да-а… но… от них действительно многое зависит.
– Не более, чем от других членов общества.
– То есть вы хотите сказать, что, например, от простого разносчика газет тоже может что-то зависеть?
– Вы даже себе не представляете, как много.
– Не совсем понимаю, сэр.
– Ну, вот, смотрите. Я начинаю смену каждый день в восемь утра. И каждое утро я встречаю здесь вас, несущего газеты нашим уважаемым горожанам, что говорит о вас как о человеке ответственном, выполняющем свою работу качественно, на совесть.
– Спасибо, сэр.
– Как я понимаю, Пэдкинс, в числе прочих ваши газеты получает наш нынешний мэр, мистер Дэнвер?
– Да, сэр, я регулярно оставляю возле двери его дома «Национальный вестник» и «Политика».
– Вот видите, мистер Дэнвер тоже старается выполнять свою работу на совесть. Он уже с самого утра хочет быть в курсе всех новостей, чтобы принимать адекватные решения, от которых напрямую зависит жизнь города. И вот представьте, что однажды утром вы не принесёте ему важную новость. Какие тогда решения примет мистер Дэнвер, и в какую сторону тогда повернётся жизнь горожан? Я надеюсь, вы верите в то, что одно малейшее изменение сегодня может кардинально изменить будущее?
– Да, в это я верю.
– Ну, тогда сами сделайте вывод, насколько важна ваша работа.
– Да-а-а, сэр, вы правы, я никогда не думал об этом с такой точки зрения.
– В том то и дело, что большинство людей так об этом не думают. Большинство считает, что достаточно сходить на выборы, а дальше всё зависит от политиков. И именно поэтому большинство людей не делают свою работу на совесть. И именно от этого напрямую страдает экономика. Сами подумайте, что может сделать горстка правящих людей – да будь они хоть сто раз добродетельны! – если основная часть общества, простые люди, не верят в важность того, что они делают?
Пэдкинс согласно кивал и ложечкой выскребал пенку из остатков капучино.
Мистер Шайн дал Пэдкинсу возможность обдумать сказанное, а сам уже вынимал из печки первые пирожки.
– У меня тут первые пирожки комом вышли. Будете? – сказал он и протянул Пэдкинсу пирожки несовершенной формы.
– Не откажусь. – Пэдкинс взял пирожки, откусил один и с наслаждением сказал: – М-м-м! С брусникой! Кайф!
Мистер Шайн убедился, что Пэдкинс уже переварил первую порцию мудрости и готов к следующей, и продолжил:
– Но, как вы думаете, почему люди так сильно уповают на политиков?
– Не знаю, сэр, – ответил Пэдкинс, вытирая с подбородка потёкший брусничный джем.
– В древности политики считались воплощением богов среди людей. И до сих пор эта вера сохранилась на генетическом, на подсознательном уровне. И хоть сознательно мы уже не верим в сверхъестественные силы, но подсознательно те неограниченные ресурсы, которыми обладают политики, мы воспринимаем как сверхъестественные божественные возможности, так как мы, простые смертные, такими ресурсами не обладаем.
– То есть мы верим политикам так же, как верим в богов?
– Да. И эта вера, я бы даже сказал, потребность, чтобы над нами обязательно было какое-то божество, на которое всегда можно свалить ответственность, лишает нас веры в собственные силы, а с ней и многих возможностей быть счастливыми.
– То есть вы считаете, что политика не нужна?
– В идеале не нужна. Но я понимаю, что современная жизнь невозможна без политики. И в большей степени потому, что её питает религия. По сути, религия и политика – это одно и тоже. Оба эти института воспитывают в человеке чувство собственной малой значимости. Кто мы по сравнению с богом? Никто, просто букашки. Кто мы по сравнению с президентом? Никто, просто букашки. Чувствуете связь?
– Вот чёрт! Да! Так что же нам делать, сэр?
– Ну, знамо что: изучать нетеистические философии.
– Нетеистические философии?! – удивлённо переспросил Пэдкинс.
– Да. Философии, в которых нет бога.
– И вы… изучаете такие философии?
– Одну из таких, называется – шушизм. Её основатель, Шуша Брандабуди, учил тому, что не нужно быть приверженцем ни одного из учений. Любое учение, будь то религия, научная теория или политическая идеология, склоняет к слепой вере в опыт основателя этого учения, без проверки этого учения на личном опыте. Шушизм же учит тому, что всё нужно испытывать на личном опыте, а не слепо доверять какому-либо из учений, включая сам шушизм. Только личный жизненный опыт способен дать человеку…
– Ответы? – поспешил предугадать Пэдкинс.
– Нет. Ответы как раз вам дадут религия и политика. Только вот эти ответы породят в вас ещё больше вопросов. Я просто неверно выразился. Правильней будет сказать, что личный опыт поможет вам понять, что никаких ответов нет и, более того, они не нужны. Личный опыт поможет вам наиболее остро ощутить настоящее время, чем, по сути, жизнь и является. Но большинство людей боятся пребывать в чистом настоящем времени и постоянно пребывают либо в мыслях о прошлом, либо в мыслях о будущем, таким образом уходя от самой жизни. Эта привычка достигла патологической формы. Прошлое и будущее теперь воспринимаются людьми почти как нечто материальное. Тогда как в действительности ни прошлого, ни будущего – не существует.
– Как это?
– Так ведь о прошлом вы думаете в настоящем времени, и о будущем вы думаете в настоящем времени, таким образом получается, что в реальности нет ничего, кроме чистого настоящего времени, а прошлое и будущее существуют лишь в мыслях.
– Так что же получается, вообще не думать о прошлом и будущем?
– Не думать в патологической форме. Иными словами – не переживать. Ни о прошлом, ни о будущем. В прошлом случилось то, что случилось, и ваши переживания об этом всё равно не изменят прошлого. В будущем случится то, что вытекает из реальности настоящего, ни больше, ни меньше, поэтому также нет смысла переживать о том, что будет в будущем.
– Это понятно, сэр. Но – в теории. Мне всё равно сложно представить, как это применить на практике. Ведь люди уже настолько привыкли всё время заглядывать в прошлое или будущее в поиске ответов на свои вопросы.
– Да, Пэдкинс. Задавать вопросы: политикам, богам – это просто привычка, которая выработалась у человечества в процессе эволюции. И ходить на выборы, и ходить в церковь – это желание задавать вопросы. Люди просто не уверены в себе. А ведь на самом деле все ответы на все вопросы уже заложены в них самих. И вот политики и священники – это своего рода психологи-коммерсанты, которые знают об этой тотальной неуверенности людей и пользуются этим. Они дают людям те ответы, которые люди хотят услышать, которые уже в них самих заложены. Но из-за собственной неуверенности люди приписывают эти ответы политикам и священникам, вознося их до ранга богов.
